Честь Воина [CИ] - Вита Алая

закрыты, но стража стояла на виду — уже другие воины, немного постарше. Кларед подошёл и сказал:

— Здравствуйте, мои родители договорились, чтобы я тут учился. Можно увидеться с вашими старшими?

Правый стражник с обрубленной верхушкой уха сплюнул:

— Ну и где же сами родители?

— Они погибли, — не стал в этот раз таиться Кларед.

— Так это, если ты беспризорник, приходи на площадь в первый день месяца, когда Тесак Смерти отбирает учеников.

Если Кларед ничего не напутал, первый день осени миновал позавчера…

— Я не беспризорник, — горделиво вскинул он голову. — Меня зовут Кларед Лоринден о Марвин о Этлина ал да Кастердом!

— Гля, какая шпана изобретательная пошла, — обратился говоривший с ним стражник ко второму, тот лишь хмыкнул в ответ.

— У меня есть, чем заплатить! — начал закипать Кларед.

— Кого обокрал? — серьёзно прищурился первый стражник, словно целясь в мальчишку.

Глаза у него были не просто жёсткие, как у вчерашних, а злые, как у бешеной собаки. Кларед опешил от обвинений, но вовремя сообразил, что предъявлять сейчас серебро не в его интересах. Он отшатнулся. В груди кипела обида, ноздри раздувались, хотелось оправдаться, но он чувствовал, что этого человека ничем не прошибёшь. Второму, похоже, было просто наплевать.

Куцеухий воин угрожающе двинулся к мальчику. Тот отскочил, отбежал на несколько шагов. Стражник снова сплюнул, но остался на месте, только сверлил Клареда глазами. Второй даже не шевельнулся.

Мальчик решил отойти, от греха подальше, а заодно, неплохо бы напиться. Он медленно брёл к колодцу, лихорадочно соображая, что делать, но злость не давала. Дышать было трудно, глаза щипало. Как же так? Его тупо не пропускали!

Поднимая ведро из колодца, Кларед увидел своё отражение в воде и понял, что после ночёвки в саду действительно выглядит не лучшим образом. Но как привести себя в порядок? Да и можно ли изменить отношение твердолобых стражей, причесавшись, умывшись и почистив одежду, если они уже видели его и вбили себе в голову, что он хитрит? Мальчик был совершенно не готов к такому повороту событий и никак не мог собраться с мыслями. Поэтому долго пил мелкими глотками, пока не успокоился.

Конечно, Санат предупреждал его, что придётся проявить особую настойчивость. Но Кларед не подозревал, что столкнётся с такими сложностями. И что именно можно сделать в данном случае, пока не представлял. Он сел у колодца и решил понаблюдать за воротами. Может быть, стражей сменят в полдень? Или выйдет кто-то другой, не такой недоверчивый…

Люди из окрестных домов потихоньку потянулись к колодцу, и мальчику пришлось отсесть, чтобы не мешать им. Подходили по одному, между собой не разговаривали и, набрав воды, спешили уйти. Он же чуть приблизился к монастырю, чтобы проверить, как отреагируют стражи, но те, отогнав его, похоже, потеряли интерес.

В следующие два часа Кларед понемногу придвигался всё ближе, смещаясь каждый раз буквально на пару шагов. Потом у него заурчало в животе и, пораскинув мозгами, мальчик решил есть прямо там, где сидел, чтобы не терять позиций. К нему снова подошла вчерашняя дворняга и легла в паре шагов в ожидании угощения.

Тупарь начинал дурно попахивать, но, понимая, что сидеть ещё неизвестно сколько, Кларед съел лишь половину, оставив вторую на вечер. Кости отдал собаке, которая сгрызла их и осталась лежать рядом. Небо начали затягивать облака, что было весьма кстати. А то становилось жарко сидеть.

За это время ворота открылись всего раз, из них выехал верхом какой-то, судя по всему, важный господин, в чёрных кожаных доспехах с тиснением и позолотой на защитных стальных пластинах, а из шлема на макушке свисала длинная тонкая коса с каким-то тяжёлым украшением на конце. Его сопровождали два воина без особых знаков отличия. Группа рысью ускакала в ту сторону, где Кларед ночевал.

Наступил полдень, но охрана не сменилась. Мальчик дважды отходил к колодцу попить, а, по возвращении, садился ещё немного ближе к воротам. Стражники не реагировали. Люди появлялись на площади крайне редко, и, судя по всему, неохотно. Проходили под домами, избегая смотреть на Ладони Смерти, и торопились покинуть их окрестности как можно скорее. Несколько раз вдоль городской стены и затем в объезд монастырской проезжали брички.

Время тянулось крайне медленно. Кларед немного поиграл с собакой, которая вела себя запуганно, но постепенно оттаяла и даже ложилась на живот, позволяя себя погладить. Однако к обеду она утрусила куда-то в сторону рынка. У мальчика тоже урчало в животе, но он уговаривал себя потерпеть ещё немного, прежде чем доесть последний паёк. Стал чаще пить.

Несколько раз приходилось отходить к стене, чтобы отлить в сточную канаву, как подсказало ещё утром наблюдение за каким-то бродягой в одной из боковых улиц. Судя по запахам, он такой был далеко не один. Казалось жутко унизительным опорожняться у всех на виду, но другого выхода Кларед не видел. Выбирал угол в тени и момент, когда никого не было, благо площадь по большей части пустовала. Похоже, она действительно была у местных на плохом счету.

Солнце едва пробивалось сквозь облачную дымку, памрило. Похоже, собирался дождь. Но так и не собрался до вечера. Даже наоборот, солнце, опустившись достаточно низко, заглянуло под облака и засверкало падавшими через кирпичную улицу лучами на начищенном железе ворот.

Когда тени от домов подобрались к монастырской стене, стало совсем невмоготу терпеть, и Кларед решил съесть остаток тупаря. Тут же подтянулась бог весть где пропадавшая собака, терпеливо ожидая косточек. На этот раз ей достался королевский ужин: хребет и шея птицы. Мальчик поначалу не наелся, но, когда запил водичкой, чувство голода постепенно отступило.

На закате стража сменилась, вот только Кларед уже знал, что теперь туда идти бесполезно. Надо было подумать о ночлеге и о том, что делать дальше. Мальчик до последнего надеялся, что появится кто-нибудь ещё, с кем можно будет заговорить, но ворота открылись лишь раз после обеда, принимая фургон, приехавший со стороны рынка, и второй — через полчаса выпустив его.

За день Кларед пытался придумать способы проникнуть внутрь мимо охраны. Пусть это и не лучшее начало обучения… Но если удастся пробиться к начальству, те и фамилию его должны знать, и серебро им показать не страшно. Он готов понести наказание, лишь бы выслушали и приняли его.

Однако мальчику ничего не приходило в голову, кроме боковой калитки: попросить пропустить или доложить о нём тех, кто выйдет оттуда. Шансов, конечно, мало, но Санат говорил, что придётся проявить небывалую настойчивость. А это вряд ли подразумевало сидение пнём целый день. Не попробовав,